Почему рыцари на средневековых иллюстрациях дерутся с … зайцами?

Это действительно странный и на первый взгляд абсурдный мотив — но он довольно часто встречается в европейских средневековых манускриптах XIII–XV вв., особенно в так называемых маргиналиях (рисунках на полях). Причин и объяснений у историков несколько, и, вероятно, они работали одновременно.

Средневековые переписчики и иллюстраторы любили вставлять на поля рукописей сцены, никак не связанные с основным текстом, чтобы развлечь читателя или себя. Обычный рыцарь сражается с грозным врагом — но здесь враг нелепый, пушистый, маленький. Переворот привычных ролей: в некоторых миниатюрах зайцы изображены как агрессоры, вооружённые копьями и мечами, а рыцари — как жертвы. Это комическое «мир вверх ногами» (лат. mundus inversus).

В европейской символике заяц часто означал трусость, слабость или излишнюю чувственность. Изобразить, что рыцарь сражается с зайцем, — это как намекнуть, что он борется не с настоящим врагом, а с пустяком, либо что его доблесть преувеличена. Иногда такие сцены могли быть сатирой на конкретных политических фигур или военных, но в зашифрованной форме.

В христианском искусстве заяц мог символизировать грех плоти (из-за высокой плодовитости); душу, которую гонит дьявол или, наоборот, Христа, побеждающего охотников (зло). В зависимости от контекста, сцена «рыцарь против зайца» могла иметь аллегорический смысл, понятный современникам.

На полях рукописей встречается много чисто абсурдных сцен: обезьяны, играющие в шахматы; улитки, атакующие воинов; гуси, судящие людей.

Сюда же — зайцы с оружием. Часто это просто визуальная шутка без глубокого подтекста, своеобразный средневековый мем.

Самый известный пример — в «Часослове графа Ротшильда» (ок. 1315 г.) и в английских псалтирях XIV века, где целые армии зайцев штурмуют замки, тащат осадные лестницы и пленяют рыцарей.